Жилищное право

Ситуация:

Ко мне обратилась собственница квартиры, пострадавшей от затопления. Протечка произошла в соседней квартире из-за разрыва гибкого шланга на кухне. Управляющая компания зафиксировала факт залива актом осмотра, однако сосед отказался возмещать ущерб, заявив, что «вина не доказана» и вода могла поступить «через стояк».

Решение:

В делах о затоплениях ключевым является установление причины протечки и круга лиц, ответственных за конкретный участок системы водоснабжения. Я разъяснила клиентке, что бремя доказывания по ст. 56 ГПК РФ лежит на истце, но при наличии акта управляющей компании и экспертного заключения презумпция вины возлагается на собственника помещения. Мы заказали независимую техническую экспертизу, которая определила место прорыва – гибкий шланг, входящий в состав сантехнического оборудования квартиры ответчика, то есть находящийся в его зоне ответственности. Также были собраны: акт ЖЭУ, фотографии повреждений, квитанции на ремонт и заключение оценщика о размере ущерба. В судебных прениях я ссылалась на ст. 210 и 1064 ГК РФ, а также на п. 10 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 2 (2017), где разъяснено, что владелец жилого помещения несёт ответственность за содержание внутриквартирных инженерных коммуникаций независимо от участия управляющей компании.

Результат:

Суд признал доказанным факт причинения вреда по вине ответчика и взыскал в пользу истицы сумму ущерба, расходы на экспертизу и оплату услуг представителя. В мотивировочной части решения суд отметил, что ответственность за техническое состояние оборудования внутри квартиры несёт её собственник, а доводы о «вине управляющей компании» не подтверждены.

Ситуация:

Мой доверитель стал жертвой телефонных мошенников. После звонка «из службы безопасности банка» он перевёл крупную сумму на якобы «резервный счёт». Позже выяснилось, что это была мошенническая схема. У клиента имелась действующая программа страхования «защита от несанкционированных операций», однако страховая компания отказала в выплате, сославшись на то, что перевод был совершен «добровольно».

Решение:

Изучив договор и правила страхования, мы выяснили, что в тексте не было исключения случаев, когда клиент действует под воздействием обмана. И затем представив материалы проверки МВД, мы доказали, что операция совершена в результате мошеннических действий третьих лиц. В суде я ссылалась на статьи 929 и 943 ГК РФ, а также статью 9 Закона № 161-ФЗ «О национальной платёжной системе», указывая, что клиент не осознавал характер операции и не мог действовать добровольно. Дополнительно приведена практика Верховного Суда РФ, где признано, что действия под влиянием обмана не исключают страхового случая.

Результат:

Суд признал отказ страховой необоснованным и обязал выплатить страховое возмещение в полном объёме. Этот случай показал, что мошенничество с банковскими переводами может быть признано страховым событием, если доказано, что клиент действовал под обманом, а не по собственной воле.

Ситуация:

Доверитель заключил договор бытового подряда с частной строительной бригадой на проведение капитального ремонта квартиры. Приёмка прошла формально – подрядчик настоял на подписании акта выполненных работ, обещая устранить «мелкие недочёты позже». Через месяц после завершения ремонта появились трещины на стенах, в ванной проявились следы протечек и т.д. Клиент обратился к подрядчику с требованием устранить недостатки, но получил ответ, что «всё было исправно при сдаче».

Решение:

Мы начали с оформления претензии по правилам статьи 723 Гражданского кодекса РФ, указав на конкретные недостатки и потребовав безвозмездного их устранения в установленный срок. Подрядчик проигнорировал обращение, после чего я рекомендовала доверителю провести независимую строительную экспертизу. Эксперт установил, что выполненные работы не соответствуют требованиям СНиП и ГОСТ, а часть материалов не соответствует указанным в смете. На основании статьи 724 ГК РФ мы потребовали возврата уплаченной суммы и возмещения убытков. В суде ответчик попытался возложить ответственность на клиента, заявив, что тот якобы нарушил условия эксплуатации помещения. Суд принял доказательства и назначил повторную судебную экспертизу, которая полностью подтвердила наличие существенных дефектов.

Результат:

В итоге суд признал требования обоснованными и взыскал с подрядчика в пользу моего доверителя всю сумму, уплаченную по договору, расходы на проведение экспертизы и оплату услуг представителя. Дополнительно суд указал, что действия ответчика нарушили права потребителя, предусмотренные статьёй 4 Закона «О защите прав потребителей». Для моего клиента, пожилого человека, эта история стала не столько материальной компенсацией, сколько восстановлением справедливости. Для меня – очередным напоминанием, что грамотное применение норм гражданского законодательства и правильно собранные доказательства всегда сильнее громких обещаний.

Ситуация:

Один из самых сложных случаев в моей практике касался определения места жительства несовершеннолетнего ребёнка после развода родителей. Женщина обратилась уже на стадии судебного разбирательства – бывший супруг подал иск, требуя определить проживание сына с ним. По его словам, мать якобы «не справляется» с воспитанием. За такой формулировкой скрывалось нежелание мужчины платить алименты и стремление использовать ребёнка как инструмент давления. Когда я ознакомилась с материалами дела, стало ясно, что доказательная база истца строилась на субъективных оценках и эмоциональных обвинениях: жалобы в органы опеки, письма в школу и т.д. При этом у матери не было юридического представителя, и она не знала, как выстроить защиту.

Решение:

Я сразу объяснила клиентке, что в подобных делах главная цель – не победить любой ценой, а доказать суду, что именно у матери созданы лучшие условия для гармоничного развития ребёнка. Мы начали с тщательной подготовки доказательственной базы. Были получены: – характеристика с места работы, где подтвердили стабильный график, отсутствие командировок и положительную репутацию; – справка из детского сада и заключение школьного педагога-психолога, отражающие эмоциональную привязанность ребёнка к матери; – акт обследования жилищных условий, выданный органами опеки, где зафиксировано, что ребёнку выделена отдельная комната, имеется место для отдыха и занятий; – показания соседей, подтвердивших, что мать ведёт спокойный образ жизни, а ребёнок содержится в порядке, посещает кружки и школу. В заседании я ссылалась на статью 65 Семейного кодекса РФ, устанавливающую приоритет интересов ребёнка при разрешении спора между родителями, а также на пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10 от 27.05.1998, согласно которому суд должен учитывать привязанность ребёнка, возраст, личные качества родителей и условия их проживания. Кроме того, я ходатайствовала о проведении психолого-педагогической экспертизы – она должна была определить степень эмоциональной связи ребёнка с каждым из родителей. Эксперты установили, что ребёнок воспринимает мать как основного близкого человека. Особое внимание я уделила тому, чтобы процесс не превратился в «битву родителей». Мы отказались от оскорбительных формулировок и не стали представлять компрометирующие сведения о поведении отца. На заседаниях подчёркивали, что мать не препятствует общению ребёнка с отцом и готова заключить соглашение о порядке встреч.

Результат:

Суд, проанализировав представленные доказательства, определил место жительства ребёнка с матерью. В решении отдельно указано, что именно у неё обеспечены стабильные бытовые, эмоциональные и воспитательные условия. При этом суд утвердил график общения с отцом – два выходных в месяц и часть школьных каникул, что позволило сохранить для ребёнка обе родительские связи.

Ситуация:

Помощь юриста понадобилась женщине, которая обнаружила, что со счёта, куда ей поступают детские пособия, судебные приставы списали всю сумму в счёт долга. Приставы действовали формально – на основании исполнительного листа, но без проверки происхождения средств. В результате семья осталась без денег к существованию.

Решение:

Сначала я помогла клиентке зафиксировать сам факт списания и отсутствие уведомлений. Мы запросили выписки со счёта, где чётко было видно, что деньги поступают исключительно как пособие по уходу за ребёнком. Далее я подготовила подробную жалобу в порядке статьи 441 ГПК РФ с требованием признать действия пристава незаконными и вернуть средства. Параллельно направила обращение в региональное управление ФССП с требованием провести служебную проверку, указав на нарушение статьи 101 Федерального закона «Об исполнительном производстве» – ведь пособия, социальные выплаты и детские средства не подлежат взысканию. Отдельно подала ходатайство о приостановлении исполнительных действий, чтобы новые списания не производились до рассмотрения жалобы.

Результат:

Через три недели суд признал действия пристава незаконными и обязал вернуть все удержанные деньги. Клиентке вернули всю сумму, а также компенсировали банковские комиссии. Это дело показало, насколько важно не бояться бюрократии и отстаивать даже, казалось бы, «небольшие» суммы. За каждым таким рублём стоят реальные семьи, которые теряют поддержку просто из-за чьей-то халатности.